Памятка гражданам об их действиях при установлении уровней террористической опасности

Алексей Пичков. Стихотворения

* * *

Тундра – снежные дали без края,

Серебристый песцовый мех.

Без меня проживешь ты, знаю,

Без тропинок моих и вех.

У тебя их – тропинок – без меры,

Словно косы сплелись на снегу.

Только я вот без тундры, наверное,

Вдалеке прожить не смогу.

* * *

Летят олени, словно стрелы.

Красив их бег, как птичий лет.

А по равнинам белым, белым

Луна, как девушка плывет

В панице светлой, сшитой мудро

Из синевы и ярких звезд.

Кто говорит, что нынче в тундре

Горит и властвует мороз?

Я много видел, много знаю.

Махни, метель, своим крылом.

Я только здесь и оживаю,

Твоим, земля, живу теплом.

* * *

Вот и гуси летят…

Над Печорой, над тундрой,

Над застывшими далями

Этой древней земли.

Гуси, серые птицы

С ярким белым нагрудником,

Что на крыльях своих

В этот край принесли

С высоты оглядев

Круг знакомых становий

И ажурные вышки

Стальных буровых?

Не с обидой ли к нам?

Или с прежней любовью?

Что таит ваш встревоженный

Несмолкающий крик?

Я машу вам во след:

– В добрый путь,

В поднебесье!

Вам еще предстоит

Не один перелет.

Вы живете –

Живы наши звонкие песни.

Вас не будет –

Наша лучшая песня умрет.

* * *

В этих сопках только цепкий вереск,

В этих сопках настоящий Север.

Если ветер – страшным великаном

Рвет он вереск – тот не поддается,

И кустарник в сопках остается

Со своею ягодой-дурманом.

Если солнце – то уже жарища,

Комаров и гнуса, словно тучи.

Все живое, кажется, замучит,

Все сгорит, оставив пепелище.

Если дождь – вода из тучи хлещет,

По земле рождая сотни речек.

Но и дождь, конечно, не навечно,

Поглядишь – и снова солнце блещет.

Лишь зимой, полярной долгой ночью,

Вижу Север ласковым воочию.

Мне приятен резкий звон бурана,

Темный свод приятен поднебесья.

Зимний день одним витком аркана

Пролетает надо мной, как песня.

Я привычен к зимним переменам,

Все мы братья –

сыновья метелей.

И невзгоды все мы вместе делим.

Ищем счастья по равнинам белым –

Никогда мы тундре не изменим.

* * *

Я морю не клялся в любви,

Да клятвы оно и не просит.

Коль сильный – то смело плыви,

А слабых оно не выносит.

Я вырос на твердой земле

Мял жесткие тонкие травы.

На чаячьем белом крыле

Закат угасает кровавый.

Плохого он мне не сулит,

Смягчаются мрачные краски.

День завтрашний что-то сулит,

Не быль, так придумаю сказку.

Качается, стонет земля,

Как карбас рыбацкий на море.

Двум клятвам поверить нельзя –

Одну принимаю на горе.

Цвети же, родная моя,

Земля, отогретая летом.

Некошеный луг у ручья,

Еще не воспетый поэтом.

Плыви же, листок по реке –

Зеленый желанный кораблик.

Осока шуршит вдалеке,

Раскинув звенящие сабли.

Пой светлую песню, земля,

Еще далеко нам до жатвы.

Двум клятвам поверить нельзя –

В одну я уверовал клятву.

Я сын этой хмурой земли,

Где блеклые, серые краски

Во мне, как цветы, расцвели

И лучше, и чище, чем в сказках.

* * *

Полярный круг – не обруч, не черта –

А так, одна условность и примета.

Морщин суровость, мужественность рта –

Сталь января и скромный ропот лета.

Полярный круг... Попробуй, не запнись,

Попробуй, встань, попробуй, пересиль

Её стену, её крутую высь

На самой кромке матери-России.

Полярный круг – попробуй, упади –

Здесь лед трещит

и рушат ветры камень.

Лишь тот, чьё сердце гордое в груди

Сдает сполна на Север свой экзамен.

* * *

Милый Канин…

Эту песню у ветров

Подслушал утром.

В голубое поднебесье

Убегает тропкой тундра.

Где конец её – не знаю,

Где начало – неизвестно.

Я несу родному краю

От друзей далеких вести.

На морях в алмазных бликах

Лёд горит и тихо тает.

Снова гуси с ярким криком

Надо мною пролетают.

Снова жёсткою травою

У озёр играет ветер.

Здесь любви мои истоки

Ко всему, что есть на свете.

* * *

Безымянная речка,

Видно, не было времени

Людям имя придумать.

Вот, без роду и племени,

Ты течёшь в одиночестве,

Без красивого имени

И без звучного отчества.

Сколько раз проходил я

У воды твоей яркой:

Поздней осенью было,

Было августом жарким.

Было ранней весной,

Было в юности где-то,

Где зарождалось моё,

В белых сумерках, лето.

Было светлое лето.

На душе было чисто,

Как  в ручье, что течет

По земле каменистой.

…Разглядел я тебя,

Голубая дорога.

Не суди ты всех нас

За забывчивость строго.

Все мы пили твою

Ледяную струю.

Не могли разглядеть

Только душу твою.

* * *

Мимо светлых домов, вдоль по улице снежной

Мчится звонкая песня оленьих копыт.

Я привёз в этот город тундры ласковой нежность,

Пусть ту нежность земли каждый в сердце хранит.

Вдоль украшенных улиц, вдоль крутых тротуаров...

Здравствуй –

мы сами тебя возвели.

Красный город мечты – назван ты Нарьян-Маром,

Цветом радости назван, гордым цветом земли.

Красный город...

трубят над тобою метели,

И ложатся они вдоль далеких дорог.

Был для всех ты для нас, Нарьян-Мар, колыбелью,

Как учитель пришел к нам на первый урок.

С той далекой поры мы с тобой повзрослели,

Сколько было добра, сколько радостных встреч.

И в любую пургу, и в любые метели

Мы друг друга должны и любить и беречь.

Мимо светлых домов, вдоль по улице снежной,

Мчится звонкая песня оленьих копыт.

Я привез в этот город тундры ласковой нежность,

Пусть ту нежность земли каждый в сердце хранит.

* * *

Над моим Поморьем свет зари –

Алый круг заката и восхода.

Что-то чайка громко говорит

Над дымком,

над тенью теплохода.

В серебре красавица-Печора.

Солнце ходит тихо в вышине.

Я плыву, качаясь на волне,

Сквозь леса и сквозь крутые горы.

Что готовит мне моя судьба?

Все сильнее взмахи легких вёсел.

Лишь к тебе мне плыть –

не от тебя

На волне моих грядущих вёсен.

* * *

Я хотел бы солнце заарканить,

Да тынзей назло коротковат.

Где-то на озерах лебедь ранен,

Оттого кровавится закат.

Ранним утром – только солнце встало –

Чье-то громом грохнуло ружье.

Долго ль птице жить ещё осталось?

Ей б отдал дыхание своё.

Пусть плывет…

А тот, чьё сердце – камень,

Будет проклят мною навсегда.

Далеко за дымный синий Камень

Из озёр уносится вода.

* * *

Я встал сегодня утром рано.

Мир в позолоте был, а небо

Тончайшим шёлком колыхалось,

И рыбой море шевелилось,

Блестя на солнце чешуёй.

А солнце было так высоко,

Горя на крыльях белых чаек

И на вершинах дальних гор.

Аркан набросив на туманы,

Тянул их ветер своенравный

И след их в травах оставался,

Как блеск тюленьих светлых глаз.

Я встал сегодня утром рано,

Смотрел на мир и удивлялся,

Что много лет в такое утро

Я умудрялся сладко спать…

* * *

Ветра, ветра –

Распахнутые души,

Рубахи-парни,

На руку легли,

На побережье

Скалы в глыбы рушат,

Дохнут –

И гаснут в море огоньки.

Но вышел я,

И ветру не под силу

Согнуть меня

И испугать меня.

Ветра ещё ни разу не гасили

В моей душе

Зажжённого огня.

* * *

Ручей, как парнишка,

Скатился с горы.

Рассыпался светлым

Серебряным смехом.

Забыли мы все

С той желанной поры,

Как пахнет метелью

И колется  снегом.

Я понял, – с весны

Начинается год,

Весною я сам обновляюсь,

Не скрою.

Я вижу, как соки

Весенние пьёт

Березка с игрушечной

Звонкой листвою.

Пока она пьёт

Этот солнечный свет,

Что спрятан в земле,

Как источник рожденья,

В душе ни метелей,

Ни холода нет –

Есть мир и земля

В настроенье весеннем.

* * *

Кличет лебедь лебедиху,

Песнь свою поёт с любовью.

На реке, в протоке тихой,

Есть у них своё гнездовье.

Неприметно, незаметно

Это маленькое чудо.

Их гнездо прикрыло лето

Мягкой травкой – изумрудом.

А потом и лебедята,

Так похожи друг на друга,

Будут плыть спокойно рядом

В шубках сереньких из пуха.

До красы же лебединой

Долго им расти придётся.

Станут белыми, как льдины,

В горле гордый крик проснётся.

А пока на страже лебедь,

Притаилась лебедиха.

И над ними песню небо

Напевает тихо-тихо …

* * *

Пожелай мне, товарищ, удачи:

Чтоб ни пуха бы мне, ни пера.

Разговором шальным куропачьим

Просыпается утром яра.

По далёким и близким отрогам

Обойду я владенье своё.

Как нарочно, забыв на пороге,

Не стрелявшее в жизни ружьё.

Приберут его, знаю, поставят

В уголок в моём доме друзья.

Пролетает гусиная стая

Надо мною в чужие края.

А под вечер, усталый, из тундры

Я в посёлок родимый вернусь.

Ты поздравить придешь меня утром:

– Ну а где твой обещанный гусь?

… Пожелай мне опять, как вчера,

Чтоб ни пуха бы мне, ни пера.

ТЫ УЕДЕШЬ НА КАНИН

1

Ты уедешь на Канин,

В куропачью державу,

В край, где вешние травы

Пробивают снега.

Ты уедешь на Канин –

В ледяную оправу

Одевает там море мои берега.

Ты уедешь на Канин,

К древним стойбищам нашим,

К нашим старым и верным

Не забытым друзьям.

На седеющий Камень –

Стал он выше и краше –

Ты взойдёшь по тропинке

К голубым облакам.

А потом по дороге

Выйдешь к главной вершине,

Оба моря видать

С этих пасмурных круч:

Море Белое – белое,

В белых тающих льдинах;

Море Баренца

Солнцем блеснет из-за туч.

Отправляйся на Север

С этой главной вершины –

Здесь дороги приметны

И, как стрелы, прямы.

И тогда где-нибудь

На зеленых равнинах

Ты увидишь оленей

И увидишь чумы.

И, тебя ожидая,

Будет чайник на печке

Петь занятные песни

И огню подпевать.

И на нартах своих

Пастухи в этот вечер

Об идущем тебе

Будут думать, гадать.

Кто он – путник,

Идущий

Без нарт и оленей?

А дорога-то, видно,

Знакома ему.

Из каких городов,

Из какого селенья,

По какому он делу

Идет?

Почему?

…А полярная ночь

Стынет солнечным светом,

Стынет белым туманом,

Встающим с озер.

Ты идёшь к пастухам

И несёшь им приветы,

Опускаясь в долину

С древних Канинских гор.

2

В кругу родных, в кругу друзей

Беседа льется, как ручей.

Поет мой старый друг Лапта,

Слова его просты:

«Летят, как лебеди, года,

Роняя перья на кусты.

А год, как водится, с весны

Берет свое начало.

Спина крутой морской волны

Его сперва качает,

Чтоб вырос год большим, большим

Для всех его свершений,

Чтоб плыли в тундре аргиши,

Чтоб множились олени,

Чтобы высокою трава

Росла на склонах сопок,

Чтоб умной стала голова

Для всех дорог и тропок.

И вот уже пришла весна,

И дарит счастье всем она:

Любимым – свой очаг и чум,

Земле – покой великий».

– А что тебе, – спросить хочу, –

Дала весна? Скажи-ка.

– А эта песенка моя:

«Всё, чем богат и счастлив я…».

Все улыбнулись: – Саць саво.

И дальше плыло торжество.

Потом, когда, свершая круг,

К нам солнце возвратилось,

Мы на траве присели в круг.

– Ну, как жилось, – спросили, –

Как Лаптандер? Он много лет

Не пишет в тундру письма.

– Окончил он университет

И ищет нефть на Ижме.

– В соседнем стойбище была

Дочь пастуха Хулия.

Ну, помнишь, ростиком мала,

По имени Мария.

– Я сообщить об этом рад,

Ну как не помнить, – знаю:

Она науки кандидат,

Студентов обучает.

3

Я уходил отсюда утром

И долго мне смотрели вслед

Простые люди милой тундры,

Где мной оставлен новый след.

И я им тоже на прощанье

Машу отчаянно рукой

И знаю: новое свиданье

Опять приходится за мной.