Памятка гражданам об их действиях при установлении уровней террористической опасности

Ольга Ефремовна родом из Канинской тундры Ненецкого автономного округа. Автор этнографических очерков, художественных рассказов и зарисовок о тундровой жизни на ненецком и русском языках. Член Народного литературного объединения «Заполярье», переводчик, член Совета по переводческой деятельности с использованием национальных языков РФ.

Является автором - составителем сборника материалов комплексной экспедиции к канинским ненцам «Тропами предков» (2016), автором детской книги на русском языке «Тундровые радости Маймы» (2020), автором сценария документального фильма «Ямб то' ню"» («Дети Долгого озера», 2022). Фильм стал Лауреатом в номинации «Лучший документальный фильм» и обладателем Диплома «Признание коллег» на X Межрегиональном фестивале видеофильмов по народному творчеству, традиционной культуре и этнографии в г. Йошкар-Оле, Республика Марий Эл.

Одна из редакторов детского журнала Этнокультурного центра НАО на ненецком и русском языках «Пунушка», редактор ненецкого языка Альманаха литературного объединения «Заполярье» (2011-2023), других изданий Этнокультурного центра Ненецкого автономного округа.

В разные годы Латышевой О.Е. подготовлены материалы для Антологии современной литературы народов России в томах поэзии, прозы, драматургии, пословиц и поговорок, национальной литературы финно-угорских и самодийских народов.

Отмечена Благодарностью Президента Российской Федерации за заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность (2020).

Спасение Тирко

В мае с тёплыми лучами солнца в тундре появились первые проталинки. Земля стала похожа на шкуру пятнистого оленя. На проталинках то и дело прыгают повеселевшие пунушки*. Пьянящий аромат исходит от проснувшейся земли, пахнет оттаявшей прошлогодней брусникой и душистым ягелем. Всё напоминает о приходе долгожданной тундровой весны.

Почти в каждом чуме появились кормяшки*. Отец Маймы тоже привёз из стада важенку с оленёнком. Яхадейко* – так зовут важенку, отелившуюся впервые. Оленёнок, к радости Маймы, оказался девочкой. Она ещё совсем мала и на тоненьких ножках ходит немного неуклюже, как на палочках. Её беленькая шёрстка как пух. Кажется, дунет ветерок и улетит она в небо, словно облачко. Поэтому Майма решила назвать её Тирко, в переводе с ненецкого – облачко.

Любимое занятие Маймы – утреннее угощение кормяшек их любимым лакомством - чёрным хлебом. Как только крикнет Майма: «Нянь-нянь-нянь*!», тут же прибегает Яхадейко, а за нею с радостным хорканьем семенит Тирко. А когда Мари паба выносит бутылочку молока, Тирко сразу же подбегает к ней и встаёт на задние ножки, попрошайничая. Она жадно сосет молоко и от удовольствия помахивает маленьким хвостиком.

Днём Майма играет в догонялки и прятки с Тирко. К ним всегда присоединяется и пёс Серко. Серко уже с весны ходит в стадо, но все ещё любит игры. Смех, лай, суматоха – всё сливается воедино.

Вот так весело проводит дни Майма со своими друзьями. Однажды привычный ритм стойбища нарушился. Яхадейко вернулась с прогулки одна, без Тирко. Было жалко смотреть на обеспокоенную олениху, она то убегала куда-то, то снова возвращалась. Взрослые – мама, бабушка и отец, ругая Яхадейко, отгоняли её от чума: «Ну что ты за мать? Где твой оленёнок? Не возвращайся в стойбище без Тирко!» Олениха продолжала метаться с тревожным хорканьем. Бегала она, пока бабушка не поняла: олениха просила помощи, звала куда-то.

– Ну что мы за непонятливые люди! Давайте быстро собираться на поиски Тирко, - всплеснула руками бабушка.

В суматохе Майма не заметила, как родители уже собрались. Она стала просить: «А как же я? Возьмите меня с собой, ведь Тирко плачет без меня! Я тоже хочу найти её!»

Бабушка, приняв решение взять с собой Майму, почти прикрикнула на неё: «Надевай быстрее малицу!»

Майма, едва сдерживая слёзы, быстро натянула старенькую малицу и побежала вслед за отцом и матерью, уже уходящими за холм.

Каково же было удивление спасателей, когда они увидели необычную картину. У края болотистого озера лежала уже наполовину увязшая в тине Тирко. Она испуганно смотрела на людей и глухо хоркала. Яхадейко, согнув передние ноги, тревожно и испуганно обнюхивала своего детёныша, с надеждой поглядывая на хозяев. Майма, увидев эту картину, пустилась в слёзы. Мать стала успокаивать её:

– Все будет хорошо, твой папа поможет им. Спасём твою Тирко.

Отец, бережно обхватив за шею Тирко, начал осторожно вытаскивать её из тины. После спасения Яхадейко в знак благодарности обнюхала отца и только потом подошла к своей малышке.

К стойбищу отправились радостные и счастливые. Отец нёс на руках Тирко, сил идти самой у неё не было. Яхадейко шла неторопливо рядом, успевая захватить на ходу кустик сочной травки. А Майма с Серко бежали и смешно подпрыгивали, как будто ничего страшного не случилось. Об опасном происшествии напоминал лишь внешний вид Тирко: она словно и не была красивым и белоснежным олешком, хотя её обтёрли, когда вытащили. Отец, бережно неся Тирко, сказал:

– Я так думаю, наверное, сегодня будет дождь.

Майма испуганно посмотрела на отца и, растягивая слова, спросила:

– Значит, мы вечером с Серко и Тирко не сможем поиграть в догонялки?

А Мари паба, обняв внучку, успокоила:

– Да твой отец шутит. Ты посмотри сама на Тирко. Тирко сейчас похожа на серую дождевую тучку. Вот почему он так говорит.

После слов бабушки все рассмеялись.

Пунушки* (нен. яз.) – пуночки, воробьи (название птиц произошло от слова «пунанча”»)

Кормяшки* (рус. яз.) – ручные олени, которые любят полакомится хлебом с рук

Нянь* (нен. яз.) – хлеб

Разговоры в дождливый день

Сегодня вся семья находится в чуме. В нём хорошо и уютно, весело потрескивает печь, в которую Мари паба постоянно подкидывает ивняк. От большого медного чайника исходит приятный аромат распарившегося чая. Во всем спокойствие и умиротворение, даже щенок Серко, прикрыв свою смешную мордочку лапками, мирно посапывает у входа, никому не мешая.

Майма сидит рядом с матерью, занимающейся ремонтом папиных липтов*. Около неё свободного места почти нет, но это не мешает маленькой девочке тереться около мамы. Шитьё маме доставляет удовольствие. Вот она разминает руками лоскут выделанной шкуры, затем берёт огромные ножницы и выстригает лишний ворс. Мама переворачивает лоскут, он приятного жёлтого цвета, напомнившего Майме о вчерашнем солнечном дне, когда они вместе с мамой и бабушкой в специальном чуме коптили шкуры.

Если выглянешь на улицу, никого не увидишь и привычных мужских разговоров не услышишь. Все мужчины сидят в чумах, каждый занимается своим делом. Отец Маймы ремонтирует упряжь матери, сорвавшуюся во время перекочёвки. К нему малышка, конечно же, не подходит, не девчачье это дело – заниматься мужской работой. Он разложил упряжь на латах, так ему хорошо видно, что и где надо подремонтировать. Папа поднимает одну из деталей упряжи и обращается в другую половину к маме:

– Твой Хорейко когда привыкнет ходить в упряжке, ведь второй год впрягаем? Он пугает остальных оленей.

Мама отвечает, приостановив шитьё:

– Да, это так. Но его можно простить: Хорейко часто оказывает нам помощь. Бывает, быки утром не идут в харсак*, а он всё равно приведёт их туда. А вспомни дни, когда Хорейко нет около чума, долго возимся с быками.

Тут в разговор вступает Мари паба:

– Что ни говори, а олень – умное животное. Вот у меня когда-то был кормяшка, так это всем оленям олень! Помню, осенью это было. Мы кочевали тогда обратно в сторону посёлка. Дожди лили каждый божий день так, что все тундровые реки размыло, а ворги* превратились в маленькие реки.

Мы с аргишами через ивняковые настилы уже перешли реку Ярней*, а быки остались. Нас разделяла огромная чёрная вода. Мужчины никак не могут загнать их в реку, не помогают даже самые опытные собаки. Не хотят они заходить в ледяную воду! Тут мне кричит тётки Марьи сын Петро: «Мари пабов”, где твой Халэва? Нам без вас не обойтись. Зови своего кормяшку». Я зову Халэву, отставшего от меня, он всегда ходит позади аргишей. Вот вижу, он уже во всю прыть скачет через ивняковые заросли на мой голос, только пёстрый окрас его то и дело мелькает вдали. Спустя какое-то время кормяшка уже на берегу шумной реки. Я встала напротив Халэвы и ещё раз позвала его. Нервно фыркнув, он потихоньку зашел в воду и поплыл. Пока я смотрела на Халэву, который был уже на середине реки, не заметила, как основная часть быков уже ринулась вслед за ним. Вот так мы с моим кормяшкой перевели всех через реку. Потом бригадир ещё не раз вспоминал этот случай.

– Да, олень – действительно хороший помощник и товарищ. А ещё он может рассказать нам о своём хозяине. Говорят, хочешь узнать, какой человек перед тобой, посмотри на его оленя, – подытожил рассказ бабушки отец Маймы.

Майма, сидевшая рядом с матерью, вдруг вскакивает и с плачем кидается в объятия к ней:

– Если мой Тирко всё время просит хлеб не только у меня, но и соседей, то я, по-вашему, люблю покушать и про меня можно сказать, что я обжора?! – это она вспомнила своего маленького оленёнка. Тирко везде и всюду ходит за ней по пятам, а в погоне за своим лакомством она нередко забывает приличия и просит хлеб не только у своих хозяев, но и у соседских женщин.

Липты* (нен. яз.) – меховые чулки

Харсак* (нен. яз.) – загон для поимки ездовых оленей

Ворга* – тундровая дорога

Ярней* (нен. яз) – название реки на Канине, в пер. «Плачущая женщина»